Он приметил ее еще в баре, в тот холодный ноябрьский вечер,
Вкус текилы и дым сигары, оголенные женские плечи...
Рыжий локон, глаза - виноградины, на запястье браслет болтается...
И смеется, аж светится...
гадина...
И в груди его что-то сжимается...
- Сколько?
- Двести... Зрачком царапнула,
- До утра?
- Еще двести,
жадина...
И желанье обнять внезапное эту рыжую с кожею платиной...
И желание сделать ей больно, и поставить ее на колени...
Чтоб просила пощады: «Довольно!»,
чтоб кричала до исступлений...
Ненавидел всех ее будущих, а прошедших… "Убил бы, гадина!"
И в руках умирал волнующих и хотел, чтобы вечно гладила...
Он следил за ее дыханием, как стонала, как будто ранена...
Упивался благоуханием, загорался от запаха пламенно...
Так хотелось, чтоб стала верною, бесконечно милой негаданно…
И он злился и звал ее стервою до конца и никем неразгаданной...
Так хотелось тепла и нежности, приручить и влюбить хотелось бы,
Снять покров вожделенья и грешности, никуда от него не делась бы...
Так хотелось, царапало искрами, оставляло глубокие ссадины…
Все закончилось пошло и быстро…
На подушке, оставив вмятины… :((